Гражданин! Мать - это республика, а папа - стакан портвейна.
В Арсенале - одном из музеев, где находятся наши сувенирные магазины - открылась новая выставка. Работы некого молодого латышского художника, намалёванные поверх старых фотографий черепа, чернуха, тлен и безысходность. Некоторые экспонаты поставили уже в фойе, в том числе дрыгающегося надувного человека - ну, думаю, вы представляете, о чём я.
И эта гадина шумит. Понимаете, ШУМИТ. Она включена целый день, и всё это время у меня ощущение, будто я сижу рядом со взлётной полосой. По счастью, я там не каждый день - вот сотрудникам самого музея действительно приходится несладко, вынуждены ходить с берушами. Кассир сидит в наушниках, я тоже сижу в наушниках и слушаю всё, что предлагает мне ютуб, но толку от этого мало. Одна моя коллега подошла к художнику, когда он был в музее, и поинтересовалась, нельзя ли эту штуку хотя бы не весь день держать включённой. Художник очень удивился и ответил, что нет, конечно нельзя, удивительно, что ей вообще такое в голову пришло. Коллега пообещала всем говорить, чтобы в её преждевременной смерти винили, если что, его. Художник, кажется, обрадовался
Ещё парочка инсталляций из фойе. "Ej dirst" по-латышски - "иди срать", да.
Мы же тем временем продаём сувениры, выпущенные к этой выставке, в том числе одеколон под названием "Nāves smaka". "The Stench of Death", угу.
Сначала я ходил за грибами, потом они ходили за мной
А вот так теперь выглядят атланты Латвийского национального театра. Вообще, весь город очень миленько принаряжается к Рождеству и Новому году. Хотя чего-то, как ни крути, не хватает. Должно быть, снега
И эта гадина шумит. Понимаете, ШУМИТ. Она включена целый день, и всё это время у меня ощущение, будто я сижу рядом со взлётной полосой. По счастью, я там не каждый день - вот сотрудникам самого музея действительно приходится несладко, вынуждены ходить с берушами. Кассир сидит в наушниках, я тоже сижу в наушниках и слушаю всё, что предлагает мне ютуб, но толку от этого мало. Одна моя коллега подошла к художнику, когда он был в музее, и поинтересовалась, нельзя ли эту штуку хотя бы не весь день держать включённой. Художник очень удивился и ответил, что нет, конечно нельзя, удивительно, что ей вообще такое в голову пришло. Коллега пообещала всем говорить, чтобы в её преждевременной смерти винили, если что, его. Художник, кажется, обрадовался
Ещё парочка инсталляций из фойе. "Ej dirst" по-латышски - "иди срать", да.
Мы же тем временем продаём сувениры, выпущенные к этой выставке, в том числе одеколон под названием "Nāves smaka". "The Stench of Death", угу.
Сначала я ходил за грибами, потом они ходили за мной
А вот так теперь выглядят атланты Латвийского национального театра. Вообще, весь город очень миленько принаряжается к Рождеству и Новому году. Хотя чего-то, как ни крути, не хватает. Должно быть, снега